Корни и плоды просвещения

Система образования в СССР дала многим и многим советским людям отличное и совершенно бесплатное образование. Независимо от национльности их учёбу оплачивал весь советский народ своим трудом. Многие тут-же свалили, продавать свои знания за рубежом, некоторые остались. Великолепная система образования СССР + нормальные мозги и мы получили Анатолия Вассермана и Нурали Латыпова. Они остались, хоть их историческая родина находится в более южных широтах, и послушать умных и компетентных людей будет полезно. Уж они знают о чём говорят. О системе россиянского образования. Правда они тоже валяют дурочку немного , типа министр образования не понимает, что творит. Всё он отлично понимает. Просто там, в верхних эшелонах, нелояльных власти не бывает. И два таких умных человека должны это понимать.
Корни и плоды просвещения
Всё приведенное в данном сообщении — плод моих бесед с моим старым товарищем и постоянным партнёром по множеству политических и общекультурных проектов Нурали Нурисламовичем Латыповым.
===
Убийственный министр
Бюрократическое творчество — против живого
Анатолий Вассерман, Нурали Латыпов
Министр образования и науки России в очередной раз доказал своё точное соответствие нынешним требованиям к занимаемой должности. На заседании коллегии по вопросам сохранения и укрепления здоровья школьников Андрей Александрович Фурсенко заявил: «Я глубоко убеждён: не нужна высшая математика в школе. Более того, высшая математика убивает креативность».
Несомненно, дифференциальное и интегральное исчисления — их с XVII века принято именовать высшей математикой — на фоне тензорного исчисления, топологии, функционального анализа и прочих достижений последующих эпох наглядны, понятны и даже скучны. Но всё же и они в изрядной степени требуют для своего постижения глубоких размышлений, нетривиальных аналогий, ярких обобщений — словом, неплохо стимулируют творческую фантазию. Обвинить эти разделы науки о естественном языке природы — математики — в «убийстве креативности» может только человек, в высшей степени наделённый умением творить собственную картину мира, не имеющую с реальностью ничего общего (в просторечии — лжец или безумец).
Впрочем, доля истины в словах министра есть. В школе не худо бы уделить — пусть и ценой сокращения курса высшей математики — больше внимания геометрии, развивающей умение связывать абстрактные понятия с наглядными представлениями. А главное — давно пора восстановить курс формальной логики. Он — не только основа всех математических дисциплин, но и метод, дающий надёжную опору всем наукам, включая гуманитарный школьный курс.
Увы, в нашей школе утрачено само понятие опоры науки на другую науку: школа режет картину реального целостного мира на множество отдельные предметов, почти не имеющих точек соприкосновения. Даже физику в школе преподают без опоры на высшую математику, хотя та именно из физических задач и выросла — и в свою очередь резко упростила их решение. А, скажем, химия почти не использует физические представления — хотя всю химию можно представить набором особо сложных (на практике посильных разве что мощнейшим нынешним компьютерам, но теоретически постижимых на единой методической основе) задач по квантовой механике.
Но и это ещё не самое страшное. В наше время школа хотя бы оставалась в рамках германской учебной традиции, опирающейся на законы каждой науки, а уже из них выводящей конкретные факты. Сейчас же — под чутким идейным руководством Андрея Александровича — школа отступает на позиции, заранее подготовленные американцами. Теперь главная задача ученика — зазубривание отдельных фактов. Учителя не должны пытаться не то что преподать, но хотя бы обозначить связи между ними. Да и единый государственный экзамен проводится в формате, проверяющем — и соответственно поощряющем — всё то же зазубривание фактов, без малейшей попытки выяснить степень понимания законов, порождающих и объясняющих эти факты.
Убийственность такой мозаичной картины мира для творчества очевидна хотя бы на примере новомодного клипового монтажа. Отечественные клиподелы, объявившие себя новым поколением кинорежиссёров, загубили экранизацией уже не один классический сюжет. В частности, потому, что ни один из них просто не в состоянии ощутить, сколь необходима для полноценности фильма целостная, внутренне непротиворечивая модель мира. В результате, например, тоталитарное государство, истощённое непомерными военными расходами и оглушённое всепроникающей электронной пропагандой, на экране изобилует и открытой нищетой, и роскошью напоказ — чего в условиях, заданных исходным текстом великих авторов, заведомо не может быть (да и в самом тексте нет даже намёков на изыски режиссёра и бутафора).
Вдобавок рваное фактоцентричное мышление — чудовищно затратное. Ещё два с половиной века назад выдающийся французский просветитель Клод Адриан Гельвеций сказал: «Знание некоторых принципов легко возмещает незнание некоторых фактов». Из грамотно подобранной совокупности взаимосвязанных правил и методов можно извлечь по мере надобности столько следствий, сколько не удастся зазубрить за всю жизнь.
Естественно, в совокупность должны входить правила и методы выведения следствий — те самые логика и математика, которые представляются министру избыточными. Вообще структура фундаментальных — составляющих изначальную основу для всего последующего развития — знаний ни в коей мере не случайна, как кажется многим ретивым реформаторам образования. Изучение всей этой структуры в школе — хоть средней, хоть высшей — отнимет несравненно меньше сил и времени, нежели даже привычная нашему поколению предметоцентричная методика с опорой в каждом предмете на собственные закономерности. А уж зазубривание массива фактов, вошедших в школьную программу потому, что без их знания попросту невозможна никакая активная деятельность в современном стремительно развивающемся мире, и подавно оказывается непосильной задачей для изрядной части учеников, хотя любому из них под силу вывести все эти факты по Гельвецию — из правильно преподанных принципов. Вот где грандиозный резерв снижения нагрузки, того самого сохранения и укрепления здоровья школьников, ради которого министр готов ослепить их разум!
Даже духовно-нравственная культура — её министр вводит сейчас в школьную программу как самостоятельный предмет, ради неё пытается сократить преподавание точных наук — выводится всё из тех же общих принципов.
Ещё полтора века назад Джон Стюарт Милл показал: человек, заботящийся только о собственных интересах, но способный предвидеть достаточно отдалённые их последствия, будет вести себя порядочно и альтруистично. У нас эту теорию разумного эгоизма развил и популяризировал Николай Гаврилович Чернышевский, ныне в школе почти забытый вместе с большей частью отечественных любителей свободы, разума и прогресса. То есть и тут достаточно преподать элементарные основы — а дальше ученик сам сможет вывести из них все те правила самостоятельного развития и поведения в обществе, кои составляют основу всех духовных учений и нетоталитарных религий. И ради этого вовсе не обязательно приравнивать богословские степени к учёным.
Итак, для достижения целей, официально поставленных министром, необходимо двигаться в направлении, прямо противоположном выбранному им. Неужели сам он этого не понимает? Многие выдающиеся учёные — да и просто люди, знакомые с основными принципами работы разума — полагают, что наша система образования выполняет неявный социальный заказ на массовое оглупление населения. В самом деле, умными труднее управлять, им сложнее «впарить» ненужные товары и услуги — вот и старается верхушка бизнеса и вытекающей из него политики отделаться от умных, построить всё общество под собою из примитивных «винтиков» и «кирпичиков».
Но такая тактика по меньшей мере недальновидна, ибо лишает страну конкурентоспособности. Богатая Америка может себе позволить фактоцентричное образование большинства своих граждан, поскольку снимает творческие сливки со всего мира — перекупает и переманивает отовсюду всех получивших действительно эффективное образование и доказавших собственные способности к созданию качественно новых вещей, концепций, наук. Да и наш опыт показывает жизненную важность образования методического — не только разностороннего, но и ориентированного на самостоятельное мышление. Широта кругозора и творческие навыки наших граждан позволили стране выжить в хаосе первых постсоветских лет, выбраться из кризиса десятилетней давности. Надеемся, запасов образования, полученного в советское время, хватит и на выход из нынешней — уже несомненно Великой — депрессии. Но что случится при неизбежных — ввиду цикличности рынка — грядущих экономических потрясениях, если большинство населения России будет соответствовать стандартам, на которые ориентируется нынешний глава нашего образования?
Впрочем, похоже, и он сам, и те, кто нынче формулирует исполняемый им социальный заказ, подпадают под древнюю формулу: «Прости им, господи, ибо не ведают, что творят». Предметоцентричное образование — при всех своих очевидных преимуществах перед фактоцентричным — также не способствует формированию целостной картины мира. Значит, и профессионально необходимое любому руководителю умение прогнозировать отдалённые последствия своих действий — и тем более намерений — встречается у нас скорее как редкая удачная случайность, нежели как норма.
Тем важнее прислушиваться ко мнению тех немногих, чьи способности в этой сфере доказаны многолетним опытом и признаны во всём мире. Выдающиеся российские учёные — в том числе все лауреаты международных премий, включая нобелевские — дружно критикуют нынешние реформы отечественного образования в целом и единый государственный экзамен в средней школе с болонским расчленением высшей школы в частности. Нашему обществу давно пора прислушаться к позиции своих лучших представителей и заставить политическое руководство страны перейти хотя бы в сфере образования на путь, давно и всесторонне обоснованный наукой.
===
Надеюсь, в скором будущем этот текст будет доработан Латыповым и появится в бумажной прессе. Но даже предварительная версия представляется мне достаточно важной для немедленной публикации.